Темпы прироста банковских пассивов замедляются. Отчасти это «эффект базы». А по сути — реакция на стагнацию в экономике, первые «звоночки» которой финансовый сектор улавливает более чутко. Сетования банкиров на нехватку ресурсов, особенно дешевых и «длинных», давно уже воспринимаются как высказывания общего характера — этакий эпический зачин к любому профессиональному обсуждению. Ни одно уважающее себя банковское мероприятие не обходит стороной тему дефицита средств, в особенности «хороших». Но в нынешней ситуации апелляция к данной проблеме, похоже, всего лишь вежливая реплика для поддержания разговора. Деньги в банковской системе есть.
Откуда эти деньги берутся и каковы перспективы источников средств? И самое главное — насколько аккумулируемый в банках объем ресурсов соответствует запросам экономики? По «происхождению» ресурсы делятся на внешние и внутренние. К первым относятся привлеченные от иностранных (по опыту — в основном западных) коллег кредиты, а также средства, заимствованные на открытом рынке путем выпуска еврооблигаций. Основные внутренние источники ресурсов — средства населения и предприятий, в меньшей степени — привлечения путем выпуска рублевых облигаций. Плюс отчасти экстренный ресурс в виде средств Банка России. Но такого рода административная поддержка востребована, как правило, в кризисные времена, в «мирные» периоды банки к помощи регулятора обращаются редко. Сейчас доля «казенных» денег в банковской системе крайне мала — 0,9% от всех пассивов, хотя еще в начале 2010 г. она составляла 4,8%. Так что этот ресурс можно с чистой совестью оставить за рамками обсуждения.
За семь верст
На этапах бурного роста банковского кредитования, пытающегося поспеть за бурным же ростом экономики, российские кредитные организации очень активно привлекали относительно дешевые западные ресурсы. Потом, в периоды обвалов, выплаты по валютным обязательствам становились ощутимой головной болью. Но кто же думает про «потом» на пике роста?
В острую фазу кризиса российские заемщики опасаются брать на себя валютные риски, да и кредиторы не готовы одалживать в смутные времена, поскольку невозможно оценить перспективу за пределами текущего дня. Походы банков на внешние рынки прекращаются. Рост осторожных поначалу внешних заимствований является обычно одним из первых признаков преодоления кризиса.
Как обстоят дела сейчас? Западные долговые рынки, без сомнения, выбиты из нормального режима нарастающими проблемами Греции и других европейских государств, интригой возможного технического дефолта по обязательствам США. Тем не менее, утверждают эксперты, для российских заемщиков — как для представителей страны, развивающейся без потрясений, — рынки открыты. «Глобальный рынок готов направить часть ресурсов в Россию, но спрос на них со стороны отечественных банков и корпораций отсутствует», — говорится в обзоре, подготовленном Институтом экономической политики им. Е.Т. Гайдара.
Для банков из топ-30 ситуация сейчас «бери — не хочу». И не хотят. Правда, по оценке главы дирекции анализа финансовых рынков НБ «Траст» Леонида Игнатьева, «этот вид ресурсов по-прежнему обладает преимуществами и по дешевизне, и по срокам, и по возможности использовать другие группы инвесторов». С начала года было размещено всего 12 выпусков еврооблигаций (до кризиса примерно столько размещалось ежемесячно). В числе заемщиков, действительно, только банки из топ-списка, в числе которых ВЭБ (500 млн швейцарских франков на пять лет), ВТБ (750 млн долл. на семь лет и 300 млн сингапурских долларов на три года), Сбербанк (1 млрд долл. сроком на 10 лет).
Выпуски еврооблигаций
«Мне представляется, что вся активность наших банков на западных рынках связана только с рефинансированием, удлинением, подчисткой старых долгов. Для других целей не привлекают», — полагает директор по финансовым исследованиям Центра стратегических разработок Алексей Ведев.
Возможностями облигационных заимствований на внутреннем рублевом рынке банки тоже пользуются, что называется, не на всю катушку. Например, в период июньского ралли на рынке рублевого долга привлечение средств банками составило всего 18 млрд руб. из почти 125 млрд. Заимствования из этого источника доступны не только мэтрам банковского сектора, традиционно не слишком нуждающимся в ресурсах, но гораздо большему кругу банков — представителям второго и третьего эшелонов, столь же традиционно сидящим на ресурсной диете. Но даже им относительно недорогие деньги на три — пять лет (распространенный сейчас срок заимствований) оказались не нужны.
После драки
Впрочем, перечисленные источники банковских ресурсов не являются и никогда не являлись для банков основными. В банковских пассивах традиционно доминируют средства населения (сейчас их доля составляет 29,6%) и средства предприятий (14% — средства на расчетных счетах и 18,1% — в виде депозитов).
В абсолютных цифрах вклады граждан стабильно растут: с 9,9 трлн руб. на начало года за пять месяцев они увеличились до почти 10,3 трлн. Но, как отмечают в Агентстве по страхованию вкладов, темпы их прироста замедляются. Это замедление в АСВ объясняют прежде всего «реакцией на низкие процентные ставки по сравнению с уровнем инфляции».
Соглашается с официальной версией и дополняет ее Алексей Ведев:
«Темпы прироста депозитов населения снижаются по двум причинам. Во-первых, снижаются и процентные ставки по депозитам как таковые, и реальные процентные ставки с учетом инфляции, которая остается на достаточно высоком уровне. Понятно, что в ситуации, когда рублевые ставки составляют 4 — 6% годовых, а инфляция 9,4 — 9,5%, сбережения становятся невыгодными. Во-вторых, возвращение на старую кредитную модель потребления (а потребительские кредиты растут темпами около 21% годовых) становится дополнительным фактором снижения склонности населения к сбережениям. Все это работает в минус».
Напомним, однако, что в разгар кризиса, когда в отдельные периоды фиксировался чистый отток вкладов населения, многие банки боролись за этот ресурс отчаянными методами: повышали ставки по вкладам. Коллеги по цеху тихо ужасались: с каких таких доходов будут обслуживаться столь дорогие пассивы? Правильно ужасались. Но в момент острого ресурсного голода особо голодающие утоляли его даже столь безрассудно. Сейчас, это очевидно, дефицита ресурсов нет. И банки не борются за средства вкладчиков с утроенным рвением.
Достаточно спокойно взирают банки и на замедление темпов роста средств предприятий: с начала года те приросли всего на 2,8%. А еще совсем недавно, в кризис, за средства компаний шла настоящая драка, в том числе с использованием неджентльменских приемов. Многие опрошенные банкиры помнят те методы: «борьба за клиентов шла ожесточенная: банковская маржа резко снизилась, качественные заемщики наперечет, а доходы нужны всем. Плохо, что конкуренция порой шла не в цивилизованном русле, то есть на уровне сервиса, продуктового ряда, тарифных планов и так далее, а приобретала откровенно уродливые формы. Ради переманивания клиента некоторые банки не просто демпинговали по ставкам или снижали требования к заемщикам, а прибегали еще и к методам дискредитации конкурентов. Другое дело, всегда ли эта тактика себя оправдывала». Банки «предпочитали привлекать и удерживать клиентов ценой. Негативный момент состоял в росте стоимости фондирования и, как следствие, в увеличении стоимости кредитов. Сильнее других от этого пострадали те банки, которые старались зафиксировать пассивы на длительный срок — год и более».
Зачем деньги в стагнацию?
Банки, как видим, достаточно инертно реагируют на замедление темпов прироста пассивов. Не используют на всю катушку открытые возможности. Не вцепляются в клиентов мертвой хваткой. Не заманивают безрассудными посулами. Откуда такая апатия?
Пассивы нужны банкам не сами по себе. Они нужны подо что-то. В первую очередь для того, чтобы иметь возможность выдавать кредиты, запрос на которые исходит от экономики. А экономика, похоже, не сильно в кредитных средствах нуждается. «С предприятиями отдельная история. Финансовые счета нефинансовых предприятий отражают общую ситуацию в экономике. Рост кредитования за год составит около 14%, при том что номинальный ВВП, по оценкам, вырастет за год процентов на 20. И мне кажутся необоснованными ссылки на то, что предприятиям якобы нужны «длинные» ресурсы. У меня такое впечатление, что предприятиям сейчас вообще ничего не надо по большому счету — ни коротких, ни длинных денег, никаких. И ни для банков, ни для предприятий такая ситуация, похоже, не является болезненной. Ровно настолько, насколько вообще есть болезнь в экономике. Судя по всему, мы стремительно идем в стагнацию», — делает вывод директор по финансовым исследованиям Центра стратегических разработок Алексей Ведев. Этот вывод подтверждают и исследования Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара: «Начиная с апреля прошлого года темпы роста промышленного производства устойчиво замедляются — в годовом исчислении в среднем на 0,3% ежемесячно. Эта тенденция на протяжении последних двенадцати месяцев выглядит весьма устойчиво». На фоне этого снижения кредитная активность бессмысленна. Если оценивать статистику с учетом индекса цен производителей, подсчитали в институте, то номинальный прирост банковского кредитования нивелируется: «уровень кредитной задолженности в нынешнем году реально ниже показателей предыдущего года — изменение относительно соответствующих месяцев 2010 г. составляет минус 5 — 8%… Налицо сохраняющийся системный спад деловой активности», — таков вывод исследования.
Эксперты полагают, что такая ситуация может сохраниться до лета следующего года.