Возможность услышать позицию Центробанка и высказать свою собственную выпадает банкам не так уж редко: многочисленные конференции, круглые столы и форумы проводятся — по инициативе обеих сторон — достаточно регулярно. Но вот какое наблюдение: обсуждение некоторых «болевых» тем кочует с мероприятия на мероприятие годами. Понятно, что у регулятора и у банкиров видение проблем сектора хоть и схоже во многом, но и отличается существенно ввиду разности задач: банки озабочены прежде всего прибыльностью бизнеса, регулятор — стабильностью системы в целом. Слышат ли участники дискуссий друг друга?
Размер имеет значение
Одна из самых долгоиграющих тем последнего времени — целесообразность повышения регулятором планки собственного капитала банков: до 180 млн руб. с 2012 г. и до 300 млн — к 2015-му. Относительно ближайшего повышения дискуссии уже бессмысленны: решение принято и подлежит исполнению. Дискуссионный пыл, судя по всему, не остывает ввиду следующего повышения норматива.
Кстати, некоторые банкиры жесткость позиции Центробанка разделяют. Требование Банка России по минимальному капиталу надо признать абсолютно оправданным. Как и постепенное повышение этого показателя. Повышение минимального размера капитала выглядит вполне логичной мерой. Прежде всего потому, что полагают: в результате этих действий с рынка исчезнут сомнительные кредитные организации, используемые для проведения незаконных операций. Но солидарных с политикой ЦБ по капиталу все-таки меньшинство.
Аргументы «диссидентов» можно разделить на три категории: эмоциональные, компромиссные и рациональные. К первым относятся высказывания общего характера вроде: «административное укрупнение банков не способствует ни модернизации, ни развитию конкуренции в банковском секторе»; «небольшие кредитные институты, прежде всего в регионах, более клиентоориентированны, гибче в принятии решений, доступнее… и императивное увеличение нормативной планки капитала — путь к исчезновению таких малых банков»; «право на работу имеют и малые банки тоже: маленький капитал — маленький бизнес, это нормально». Вплоть до сакраментального: «величина капитала банка не тождественна его устойчивости» — с совершенно справедливой ссылкой на свежие примеры банкротства кредитных организаций из списка «мэтров».
Достаточность капитала снижается
Сторонники компромисса теоретически соглашаются с целесообразностью укрупнения банков. Однако отмечают и то обстоятельство, что у небольших региональных организаций, большинство из которых действительно имеет и свою нишу, и «своих» клиентов, нет источников для роста, как того требует регулятор. А потому предлагают подойти к проблеме более гибко: «ввести, например, зависимость от географической экспансии кредитной организации, а также ее специализации»; «стоит пойти по пути введения института так называемых «локальных» банков: для тех, кто работает в границах одной области, требования к капиталу могут быть мягче, чем для универсальных банков, действующих на территории страны». Некоторые специалисты предлагают расширить ареал деятельности локальных банков двумя-тремя областями. Подобные альтернативы представляются вполне подходящими на роль рабочей гипотезы. Услышит ли их регулятор?
Более холодные умы оперируют цифрами: «сейчас показатель достаточности капитала находится на уровне 17% (при обязательных 10%), что свидетельствует о стабильности в системе и возможности дальнейшего роста без дополнительной поддержки государства. Учитывая ожидаемый высокий уровень прибыли по итогам этого года, можно говорить о том, что банковская система может практически в два раза увеличить объемы кредитования реального сектора без необходимости докапитализации».
Однако, как выясняется, средний показатель достаточности капитала сродни средней температуре по больнице. Во-первых, его значение все же снижается. Как посчитали в Центре экономических исследований московской финансово-промышленной академии, с начала года этот норматив упал на 1,4% и на 1 июля составлял 16,7%, а в тридцатке крупнейших банков — 16,1%. Во-вторых, значение этого показателя в разных банках существенно разнится: даже в некоторых крупнейших институтах он близок к тому, чтобы захромать. Так, рядом с критической отметкой (10%) находятся показатели Банка Москвы (10,41%) и Промсвязьбанка (10,87%). Недалеко от демаркационной линии ушли НБ «ТРАСТ» (11,09%), МКБ (11,14%) и ТрансКредитБанк (11,67%). На отметке ниже 13% показатели таких ведущих, активно кредитующих банков, как ВТБ24, «Санкт-Петербург», Ханты-Мансийский банк, НОМОС-Банк, МБРР, «Возрождение», «Зенит», «УралСиб».
И одной из причин снижения специалисты называют именно сокращение собственных средств банков (0,3% в первом полугодии). В частности, в июне сокращение собственного капитала наблюдалось и у таких крупнейших институтов, как ВТБ и МДМ Банк.
Так что требования регулятора к повышению собственного капитала — не из категории начальственных фанаберий. Некоторым банкам действительно необходимо в оперативном темпе наращивать этот показатель. Правда, как видим, докапитализация может вскоре потребоваться отнюдь не миниатюрным региональным банкам, а самым что ни на есть столпам отечественной банковской системы.
Ресурсы для ралли
Снижение норматива достаточности капитала было в первую очередь обусловлено дисбалансом между динамикой собственного капитала (он за первое полугодие снизился на 3%) и динамикой активов, росших опережающими темпами (1,3%).
Банки спешили кредитовать. По данным аналитиков НБ «ТРАСТ», темпы роста кредитного портфеля близки к рекордным: прирост за первый летний месяц этого года составил максимальную в текущем году величину (2,4%), приблизившись к рекорду сентября 2010-го (2,6%). При том что прошлогодний рекорд был отчасти рекордом «от плинтуса» — кредитование только-только возрождалось после кризисной «заморозки». И судя по всему, июньское достижение не станет последним: темпы роста кредитования традиционно разгоняются осенью. Эксперты НБ «ТРАСТ» полагают, что банкам вполне по силам по итогам года нарастить кредитный портфель на 20% (результат первого полугодия — 9%). При этом банки в последние месяцы совершенно отчетливо делают ставку на выдачу более дорогих розничных кредитов: за июнь розничный ссудный портфель увеличился на 3,3% против 2,2% займов корпоративному сектору.
Ликвидность уходит
Как долго банки смогут продолжать кредитное ралли? Тем более что в последние месяцы все отчетливее просматривается тенденция сокращения прироста ресурсной базы. Так, по данным АСВ, объем депозитов граждан в банках за первую половину 2014 г. вырос на 7,4% против 12,7% за аналогичный период прошлого года. По наблюдениям экспертов Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, «в последние месяцы из чистого кредитора банковской системы население превратилось в чистого заемщика, что при прочих равных условиях будет вести к повышению спроса банков на внешние заимствования и дальнейшему проеданию накопленного объема избыточной ликвидности». Как следствие, «постепенное снижение обеспеченности активов банковского сектора собственным капиталом в связи с устойчивым ростом кредитования и других активных операций».
Кредиты нефинансовым предприятиям
Так из каких ресурсов банки рассчитывают удовлетворять потребности экономики, чей спрос на кредит в последнее время заметно оживился?
Лишь единицам банкиров «представляется, что средства населения будут основным источником формирования пассивной базы частных банков». Большинство же представителей сообщества оценивает этот ресурс более скептически: «пока закон о безотзывных вкладах не принят, расценивать средства населения как стабильный источник долгосрочного фондирования не приходится»; «темпы роста розничных депозитов будут замедляться, в то время как кредитный портфель будет расти ускоряющимися темпами»; «средства населения имеют весьма «условно-длительный» срок, нужно решение о введении «безотзывных» вкладов».
Формировать фонды «длинных» инвестиций теоретически могли бы пенсионные и страховые средства. Но это лишь теоретически: «средства институциональных инвесторов — вещь хорошая, но все же в России пока очень слаборазвитая, а потому вряд ли сейчас стоит говорить о ней всерьез».
Вывод при такой расстановке сил делается единственный: «поскольку в экономике отсутствуют мощные российские институциональные инвесторы, которые способны обеспечить приток масштабных и долгосрочных ресурсов в банковский сектор, очевидное решение — возврат к докризисной модели, ориентированной на внешние заимствования».
Но внешние заимствования — ресурс не безобидный, в чем мы не раз убеждались в последние годы. Во-первых, он и доступен-то не для всех: «зарубежные рынки капитала все еще пребывают в состоянии турбулентности, но даже в лучшие времена доступ на них был невозможен для большинства российских банков»; «на длинные ресурсы в ближайшем будущем можно рассчитывать только при работе с отдельными точечными проектами, в реализации которых заинтересованы иностранные институциональные инвесторы».
Во-вторых, не так уж эти ресурсы и дешевы. И в-третьих, внешние займы делают отечественную банковскую систему уязвимой: «внешние заимствования долгое время были мощным локомотивом роста объемов кредитования. Однако мировой финансовый кризис показал уязвимость и этого пути». Об этом же предупреждают и аналитики ЦМАКП: «в сочетании с ростом потребности банков во внешних заимствованиях и постепенным ухудшением платежного баланса это означает, что уязвимость банковского сектора скоро начнет расти». Правда, специалисты Центра отчасти и «утешают»: «однако благодаря имеющемуся запасу прочности новый «проблемный узел» завяжется не ранее чем через год». Таким образом, неизбежность «расхлебывания каши» отодвигается, но не перестает оставаться неизбежностью.
Горькая начинка казенного пирога
Ну и как поддерживать рост экономики? Лишь единичные представители банковского сообщества уверены, что и тех средств, которыми банки сейчас располагают, достаточно для выполнения этой цели: «потенциал нашего банковского сектора вполне адекватен запросам экономики»; «в 2014 — 2015 гг. банки в полной мере смогут удовлетворять растущий спрос в секторе потребительского и корпоративного кредитования, перспективы же дальнейшей динамики в значительной степени зависят от уровня рентабельности активов».
Большинство же вынуждены констатировать, что собственных сил у банковской системы пока недостаточно: «нужно признать, что собственными усилиями, без поддержки государства, причем существенной, банковские структуры не могут обеспечить потребности экономики в кредитах, спрос на которые сегодня превышает предложение в разы»; «отечественная банковская система еще слабовата для обеспечения быстрого роста экономики без поддержки государства». Отсюда — простой вывод, формулируемый то сдержанно, то с убийственным сарказмом: «основным источником «длинных» денег будет оставаться государство»; «как в любой нерыночной стране, в России может быть один источник «длинных» денег — это деньги «хозяина земли русской», государственные средства».
На необходимость государственной поддержки — в прямом ли, косвенном ли виде — прямо указывают большинство представителей банковского сообщества. Тем не менее нацеленность на «высокий» карман не всем представляется вынужденной и единственно возможной в решении ресурсной проблемы: «в среде банкиров определенный дух иждивенчества наблюдался всегда… сложилось ощущение, что после кризиса он стал присутствовать все более отчетливо. Обсуждение проблем зачастую начинается с требований ослабить пруденциальные нормы, предоставить преференции или просто дать денег. Банки, безусловно, решают важные задачи в экономике и обществе, но, прежде всего, это рыночные институты, которые должны решать свои проблемы самостоятельно».
Уточним: достаточно жесткую отповедь охотникам за госсредствами дал представитель власти, что лишь подтверждает изначальный тезис о том, что позиции монетарных чиновников и «простых» банкиров близки далеко не по всем пунктам. Но и сами представители финансового сообщества осознают, что государственные ресурсы не панацея: «госсредства — огромный ресурс, способный в критические моменты стабилизировать экономику, однако постоянное применение этого ресурса приводит к существенным диспропорциям в экономике и в целом ощутимо ослабляет ее, как это, возможно, ни парадоксально на первый взгляд». К тому же «государственные средства как источник «длинных» пассивов имеются далеко не у всех кредитных организаций; и хоть общий их объем может быть весьма значителен, все же как «массовый» рынок ресурсов они не актуальны».
Закрыть элитный клуб
Те же, кто продолжает облизываться на казенный пирог, вынуждены констатировать, что от пирога действительно время от времени отрезают, но эффект от такой раздачи выходит по принципу «за что боролись»: «государственными средствами, как правило, пользуются банки с государственным участием». Отсюда — искаженная конструкция банковской системы, где среди равных участников есть несколько тех, кто «равнее». Отсюда — жалобы тех, кто не «приближен», на демпинг со стороны госбанков, на профанацию конкурентной среды: «в банковской сфере возникла чрезмерная монополизация рынка государственными банками, в результате чего существенно нарушен принцип справедливой конкуренции. Сегодня Сбербанк управляет ставкой процента на кредитном и депозитном рынке. Имея существующую долю на рынке, банк, безусловно, задает основные тренды в основных секторах банковского бизнеса. Например, когда Сбербанк снижает ставки по ипотеке, все остальные банки вынуждены следовать его примеру».
И похоже, эту кривоватость банковской системы многие уже воспринимают как данность. Видение перспектив модернизированной банковской системы представляется в таком же однополярном формате: «в обозримой перспективе госбанки будут занимать ведущее положение на рынке». И эта система останется элитным клубом крупнейших банков, имеющих большие государственные пакеты акций, государственную поддержку и государственный капитал».
Однако не все готовы считать данностью наличие внутри системы привилегированного клуба. Вопреки упрекам в иждивенчестве многие представители банковского сообщества просят у государства не денег, но — содействия становлению конкурентной среды. И опять же, вопреки упрекам в иждивенческих настроениях, многие банкиры указывают на отличные от казенных потенциальные источники ресурсов для «простых», непривилегированных институтов: и развитие синдицированного кредитования, и запуск механизмов секьюритизации активов. Именно в активизации законодательной и нормативной работы они представляют себе поддержку государства. А оно, заметим, не всегда спешит с такой «рутинной» поддержкой (к примеру, и законопроект по секьюритизации, и законопроект по синдикации уже достаточно давно готовы). Развитие страховой и пенсионной систем — потенциальных источников «длинных» денег — также в компетенции монетарных властей.
